Судьба немецкой экономики – от совершенства к отчаянию

Германия растратила «дивиденды глобализации», накопленные за последние 15 лет, пишет The Economist. В стране приближаются выборы, и ее бизнес-модель разваливается.

Министерство финансов южногерманской земли Баден-Вюртемберг, где расположены промышленные гиганты Bosch, Mercedes и ZF Friedrichshafen, является хорошим местом для мониторинга тревог и страхов Германии. Страна опасается деиндустриализации, поскольку приближаются выборы, на которых ее канцлер Олаф Шольц наверняка потеряет свой пост.

Баяз жаловался, что Германия не может освоить новые технологии, несмотря на сильные исследовательские и технические преимущества. Он отмечает, что последним успешным крупным стартапом в стране была фирма-разработчик программного обеспечения SAP, основанная, когда Франц Беккенбауэр и его знаменитые бакенбарды привели сборную Западной Германии к победе на чемпионате Европы 1972 года.

Эти жалобы знакомы. Немецкая промышленность, особенно ее средние предприятия или так называемые фирмы Mittelstand, внедряют инновации постепенно. Это оставило их неподготовленными к технологическим «экстраординарным событиям», таким как изобретение электромобиля. Между бизнесом, банками и политиками существуют очень удобные связи, что порождает самоуспокоенность и сопротивление реформам. Догматическое соблюдение финансовых правил является причиной того, что в Германии ржавеют мосты, разрушаются школы и опаздывают поезда. Рост на зарубежных рынках на какое-то время увеличил прибыль (и казну) Deutschland AG, но эта экспортно-ориентированная модель ослабила Германию по мере ослабления глобализации.

Теперь Германия, которая в прошлом году обогнала Японию как третью по величине экономику мира, пожинает плоды. После пандемии там практически не наблюдалось реального роста чистого ВВП. Прогнозы немного лучше, но они не учитывают риски торговых войн Трампа. Крупнейший европейский автопроизводитель Volkswagen рассматривает возможность закрытия завода впервые за свою 87-летнюю историю. В этом случае до 30 тысяч человек потеряют работу. Безработица ускоряется, хотя и с низкого первоначального уровня.

Генеральный директор убыточной сталелитейной компании Thyssenkrupp утверждает, что Германия находится в процессе деиндустриализации. Даже розничная торговля страдает.

Другие жалуются, что Германия стареет и ей больше не хватает квалифицированной рабочей силы. Некоторые жалуются на многочисленные бюрократические препятствия, источником которых во многих случаях является Брюссель. По оценкам Мюнхенского института экономических исследований, такая бюрократическая волокита обходится экономике в 146 миллиардов евро в год. По мнению Сандера Тордоара из аналитического центра Центра экономических реформ, очень важным моментом является меняющийся характер отношений с Китаем. В 2000-х и 2010-х годах Германия полностью удовлетворяла потребности Китая в автомобилях, химической продукции и продукции точного машиностроения. Однако компании Поднебесной уже превращаются из клиентов и покупателей в конкурентов, отбирая куски пирога не только у немецкого автопрома, но и у среднего бизнеса.

Немецкий экспорт в Китай снижается, и Америка частично восполнила этот пробел. Некоторые фирмы воспользовались возможностями, возникшими в результате разрыва связей с китайскими технологическими компаниями; другие разбогатели благодаря щедрым субсидиям, последовавшим за принятием Закона о снижении инфляции. Но Трамп угрожает все это разрушить. Грядут не только тарифы, которые, по мнению Бундесбанка, сократят часть ВВП Германии. Новые ограничения США сильно ударят по немецким производителям, использующим китайские материалы и сырье. Они также заставят китайских экспортеров быстро искать альтернативные рынки, в том числе в Европе.

Дипломат отмечает, что немецкая промышленность разделена из-за Китая. Многие компании среднего размера, особенно машиностроительные, поддерживают политику снижения рисков, но автопроизводители планируют новые крупные инвестиции в китайское производство.

Конец одержимости

История деиндустриализации может быть более сложной, чем кажется. Потеря рабочих мест в промышленности повлияет на производительность труда в Германии, которая уже начинает снижаться. Однако валовая добавленная стоимость в отрасли оставалась стабильной, несмотря на спад производства. Другими словами, немецкие производители производят более ценную продукцию, но продают ее дешевле. Это кредо «качество превыше количества» предполагает, что будущее за немецкими фирмами, производящими высококачественные товары, такие как роскошные автомобили. Германия также сохраняет преимущества в области экологически чистых технологий, включая ветряные турбины.

Потребуются годы, а не месяцы, чтобы убедить немцев в том, что можно пойти другим путем, отказавшись от звания «чемпиона мира по экспорту». И даже попытка восполнить спад в торговле – это настоящий марафон. Несмотря на все усилия Германии, переговоры ЕС о свободной торговле с крупным южноамериканским торговым блоком Меркосур затянулись на 25 лет.

Некоторые считают, что есть лучший способ оживить экономику: реформировать еще одну часть немецкой модели, которая больше не соответствует своей цели. Речь идет о долговом тормозе – уникальном положении немецкой конституции, которое ограничивает структурный дефицит бюджета федерального правительства 0,35% ВВП. Долговой тормоз — это артефакт ушедшей эпохи, говорит Макс Крае из берлинской исследовательской организации Dezernat Zukunft. В те дни Германия полагалась на дефициты других стран, которые подливали топливо в топку ее экономики. В современном мире, где глобализация зашла в тупик, эта модель больше не работает.

По этим причинам растет ощущение, что следующая коалиция, которую может возглавить правоцентристский лидер ХДС Фридрих Мерц, согласится на скромную реформу долгового тормоза. Если это так, говорит Тордоар, то инвестиционный бум в ближайшем будущем поможет компенсировать экспортные потери. Если все будет сделано правильно, инвестиции в образование и инфраструктуру помогут увеличить долгосрочные темпы роста. Есть много идей о том, как провести реформы.

Но все это, как и поправки к конституции, требует большинства в две трети голосов в обеих палатах парламента. И есть все шансы, что после выборов партии-спонсоры ультралевых и ультраправых сформируют в новом составе Бундестага блокирующее меньшинство, составляющее более трети. Поэтому правящие социал-демократы потребовали, чтобы Мерц поддержал реформы сейчас, поскольку это дало бы партиям, выступающим за реформы, необходимые им голоса. Мерц пока отказывается, пишет The Economist.

Это вполне вероятно. Настроение в Германии сегодня настолько депрессивное и мрачное, что многие считают, что глубокие перемены неизбежны. В этой атмосфере начнет работу новое коалиционное правительство, способное заключить «большую сделку», в рамках которой Мерц согласится изменить правила долгового тормоза, если его партнеры согласятся на снижение налогов и социальные реформы. Но в этом заключается мрачная ирония парламентской арифметики, если блоки Бундестага изменятся именно тогда, когда звезды благоприятствуют ему.

Перевод: Ганчо Каменарски